Виктор Тен «Человек безумный»

У обезьян интеллект трёхлетнего ребёнка. Знакомое высказывание? Оно кочует из одной научно-популярной книги в другую. В сегодняшнем коротком обзоре – об истории появления этого штампа, почему мы его неправильно понимаем, а также почему из него не следуют те философские выводы, которые нам навязывают.

Нынешний антропологический и психологический мейнстрим практически целиком работает на продвижение идеи, что животные ничем принципиально не отличаются от людей, а люди, соответственно, просто один из видов животных. Это утверждение настолько распространено, что многими даже не воспринимается критично, несмотря на буквально на каждом шагу встречающиеся осязаемые доказательства того, что человек способен на гораздо большее, чем просто «один из видов животных».

Тем ценнее, что есть кому обратить внимание на частую подтасовку. Есть то, что радикально (и качественно!) отделяет человека от животных – и это наличие сознания.

Подумаешь, сознание, скажут некоторые. А может, и у животных оно есть! И вот тут-то на них и набросится Виктор Тен.

Большая часть книги посвящена, на самом-то деле, не тезисам автора о происхождении сознания, а аргументированной критике как тех, кто пытается полностью эту проблемы замести под ковёр (“сознание – это лжепроблема”), так и тех, кто пытается проблему размазать, дескать вот у человека есть сознание, а может у обезьян почти тоже есть…

Нет. Автор вам расскажет больше неверных, но уважаемых научных теорий, о существовании сознания у животных, о трудовом и социальном происхождении сознания у человека, о его адаптивном значении, чем вы наверняка знали – или хотели бы узнать. А потом вы узнаете о том, что же на самом деле случилось. Что из мозга животного не может инкрементально возникнуть мозг, поддерживающий (само-)сознание, что для возникновения сознания была необходима ломка мозга животного – что и вылилось в предсознательное безумие, в шизофрению первых пресапиенсов.

Оказывается, анимистическое сознание первобытных людей, во всё видящее действие высших сил – это достаточно развитое, своего рода даже логичное сознание, а не нечто, как нам кажется, примитивное. Понятие о причинах и следствиях (пусть не однозначных на этом этапе развития), о том, что сущесвуют «я» и «другие» (и это не одно и то же), что есть люди, есть животные, а есть предметы (более того, что существуют категории, по которым можно объединять явления мира)  – это всё требует серьёзного уровня сознания, которое возникло после тьмы и хаоса первично прото-человеческой шизофрении. Эти понятия требуют цельной личности, осознающей в первую очередь себя, что мы и имеем у людей разумных. Стоит отметить на полях, что это хорошее опровержение абсурдных теорий о якобы отсутствии у человека единой личности, что делалось в книге “Homo Deus” – подробней о ней в другом нашем обзоре.

Особенно тревожно понимать, как убедительно показывает автор, что человек в своём индивидуально различии проходит те же фазы развития психики, что и человеческий вид. Малолетние дети не обладают сознанием и только в возрасте около четырёх лет оно начинает зарождаться – у людей. А у обезьян нет. Отсюда вечный их порог в «трёхлетнем возрасте». А человек идёт дальше и через первичную шизофрению приходит к сознанию, сначала в простых его формах (отсюда и анимизм детей, представление предметов как обладающих некими формами психики, а может и сознания) через всё более сложные стадии организации сознания к здоровой психике современного человека.

Несмотря на то, что временами автора заносит – чего стоит, например, его оригинальная трактовка акватической теории или критика подходов советской психологии с одновременным использованием марксово-гегелевской диалектики, книга рекомендуется всем интересующимся проблемой сознания. В конце концов, акватическая теория не обязательна для обсуждаемых проблем сознания, а язык диалектического материализма это просто система образов, используемая для описания процесса происхождения человеческого, поддерживающего сознание, мозга. Автору наверняка бы не понравилось это утверждение, но суть произошедших с мозгом трансформаций никак не поменяется, если для её описания использовать какую-то другую терминологию.

Из недостатков книги также следует отметить обильное использование автором специальной терминологии, поясняемой для неспециалистов далеко не всегда. Это, безусловно, замедляет и затрудняет чтение – но результат стоит затраченных усилий.

Товарищ Иванов